Цвейг Стефан - Фантастическая Ночь



Стефан Цвейг
Фантастическая ночь
Нижеследующие заметки были найдены в запечатанном
конверте в письменном столе барона Фридриха Микаэля фон Р...
после того, как он, обер-лейтенант запаса одного из
драгунских полков, пал в сражении при Рана-Русской осенью
1914 года. Родные покойного, по заглавию и после беглого
просмотра этих листков, решили, что это всего лишь
литературный опыт; они предложили мне ознакомиться с ними и,
если я сочту нужным, опубликовать. Я же, со своей стороны,
отнюдь не считаю это вымышленной повестью, а до мельчайших
подробностей правдивой исповедью усопшего и, скрыв его имя,
предаю ее гласности без всяких изменений и добавлений.
Сегодня утром мне вдруг пришло в голову, что хорошо бы
для меня самого записать события той фантастической ночи, в
их реальной последовательности, чтобы, наконец, разобраться
в них. И с этой минуты меня неудержимо тянет изложить
письменно мое приключение, хотя я сильно сомневаюсь, удастся
ли мне даже приблизительно описать все то необычайное, что
произошло со мной. Я совершенно лишен так называемого
художественного дара, нимало не искушен в литературе, если
не считать нескольких шуточных школьных опусов, никогда не
пробовал писать. Я, например, не знаю даже, существует ли
особая техника, которой можно выучиться, техника,
позволяющая правильно сочетать изложение внешних событий с
описанием чувств и мыслей, вызываемых ими; я задаюсь также
вопросом, сумею ли я наделить слово надлежащим смыслом,
смысл - надлежащим словом, добьюсь ли того равновесия,
которое всегда безотчетно ощущаю при чтении хороших книг.
Но я ведь пишу эти строки только для себя, и они вовсе не
предназначены объяснять другим нечто такое, что я с трудом
понимаю сам. Это всего лишь попытка наконец-то в какой-то
мере отделаться от одного происшествия, которое непрестанно
занимает мои мысли, волнует и терзает меня, а для этого я
должен закрепить его на бумаге, вникнуть в него и
рассмотреть со всех сторон.
Я не рассказал об этом ни одному из своих приятелей
именно потому, что не сумел бы объяснить им самое
существенное, да и как-то стыдно было сознаться, что столь
случайное происшествие так меня потрясло и перевернуло.
Ведь речь-то в конце концов идет о пустяке. Но вот я
написал это слово и уже замечаю, как трудно без подготовки
выбирать слова надлежащего веса и как двусмысленно,
маловразумительно может оказаться любое, самое простое
обозначение. Ибо если я называю свое приключение
"пустяком", то понимаю это, разумеется, только в
относительном смысле, противопоставляя его великим
историческим драмам, в которых решаются судьбы целых
народов; кроме того, я имею в виду малую протяженность во
времени - все произошло за каких-нибудь шесть часов. На
меня же этот "пустяк" - этот, с общей точки зрения, мелкий,
маловажный и незначительный случай оказал столь огромное
влияние, что еще и теперь, спустя четыре месяца после той
фантастической ночи, я им горю и должен напрягать все свои
силы, чтобы сохранить его в тайне. Ежедневно, ежечасно
перебираю я в памяти все подробности, ибо он стал как бы
точкой опоры всей моей жизни. Все, что я делаю, что говорю,
помимо моей воли определяется им, мысли мои заняты только
тем, что снова и снова воспроизводят его и тем самым
утверждают меня во владении им. И теперь я вдруг понял,
чего не сознавал десять минут тому назад, когда взялся за
перо: что я для того лишь пишу черным по белому об этом
происшествии, чтобы иметь его перед собой, так сказать,



Содержание раздела